— Николай Максимович, а китайцев, которые рвутся в мировой балет, как конкурентов воспринимаете?
— И в Корее, и в Китае существует государственная программа, по которой предусмотрено выделение большого количества средств.
Систему обучения они взяли нашу — и в музыке, и в балете. Ведь в течение многих лет туда уезжали наши специалисты, педагоги, которым тут платили копеечные зарплаты, и налаживали там процесс образования.
Школы там выстроены гигантские. В одном только Пекинском хореографическом институте — 74 репетиционных зала! 400 кв. метров каждый. А это не единственное подобное учебное заведение в Китае.
Но меня поразила другая деталь. В советское время у нас была политинформация. И в Китае при поступлении на отделение народного или классического танца оценивают не только внешние данные, но и политическую подготовку. Это главный экзамен! Если ребёнок его не сдаёт, его не принимают.
В Корее, если ты приносишь пользу обществу, тебе положены определённые «пряники». Налоговые вычеты, к примеру. Ученики балетных училищ, если у них есть две награды за участие в конкурсах, имеют право на отсрочку от армии. А кто-то получает возможность учиться за госсчёт.
Единственное исключение — Япония. Там всё балетное образование частное, есть только одна государственная школа при Токийском оперном театре. И учатся в ней, если я не ошибаюсь, всего 20 человек. Имея одну из самых сильных экономик в мире, японцы считают, что не могут себе позволить государственное образование в этой области.
Когда вице-премьер Японии, курирующий культуру, был у нас в академии, вечером на торжественном приёме (я был свидетелем этого разговора) он рассказывал Владимиру Владимировичу Путину, как потрясён увиденным на улице Зодчего Росси и тем, что ему рассказали японские студенты, которые обучаются у нас.
И когда мы в последний раз гастролировали там, руководитель токийской Балетной школы Асами Маки просила меня пообщаться с мэром Токио и другими чиновниками. Я им рассказывал, как важно выделить деньги на развитие такого образования.
— В Азии взяли нашу систему. А у нас-то она сохранится?
— Что касается нас… Если сохранятся те дотации, которые выделяет государство на содержание крупных российских балетных школ (это не только академии в Москве и Питере, это хореографические училища по всей стране), то ничего не пошатнётся.
Наша система художественного образования уникальна. Это рождено в России, это наше ноу-хау, это мы подарили его всему миру, всех научили.
Это наша гордость, то, чем мы можем постоянно хвастаться. Именно поэтому я бился против многих нововведений, которые пытались внедрить в нашу систему образования. Ходил на все совещания — в Думу, в министерства, давая пояснения. А когда стал ректором, начал ещё глубже вникать в несоответствия многих требований, предъявляемых государством.
Всё это я делаю с одной целью: чтобы то прекрасное, что создала российская культура, всегда служило ей и прославляло в мире!
