Как известно, 29 февраля в Москве и других российских городах пройдет «Марш Немцова», ставший ежегодным мероприятием в память об убитом оппозиционере.
Но это только для тех, кто помнит о Немцове, поднимая вопрос о справедливом расследовании его убийства, не доведенного до конца. Для остальных же представителей либерального лагеря это очередной повод заявить о себе, чем активно занимаются Яшин и Навальный.
А тут и повод нашли – конституционные поправки.
Яшин, например, призывает сделать из марша важнейшее политическое событие года. По его словам, это должно стать «ответом на планы изнасиловать Конституцию» с помощью большого числа участников. Но, видимо, народ знает, что языком навальниста в пору только полы подметать, поэтому на их акции приходит два с половиной калеки.
Но согласился бы сам Немцов со словоблудием Яшина и Навального? По крайней мере, бывший товарищ оппозиционера по партии «ПАРНАС» Михаил Конев заявил, что нет. Он и раскритиковал Яшина за то, что тот не требует справедливого расследования, а превращает памятный марш в протест против поправок к Конституции.
Конев обратился с вопросом к организаторам марша: «Зачем это делать от имени Немцова?». Ведь известно, что оппозиционер был сторонником передачи ряда президентских полномочий парламенту, предусмотренных предложенными конституционными поправками. Вряд ли бы он выступил и против закрепления социальных прав.
Сторонник Немцова чётко подметил, что вместо сохранения памяти, Навальный и Яшин, которые, к слову, хорошо знали оппозиционного деятеля, не просто устроили шабаш против поправок, но и не могут объяснить народу суть своих возражений. По мнению Конева, его однопартиец не стал бы устраивать пустой хайп.
Самое интересное, что сам Немцов называл Конституцию в целом хорошей. Но оппозиционер, в отличие от тупоголовых ФБКшников, читал умел. Однако эти приматы, очевидно, не открывали Основной закон РФ и до поправок, о чём говорят их вечные идиотские заявления и полная юридическая не подкованность.
К счастью, бабуинов, готовых швыряться дерьмом ради шоу, стало слушать меньше народу.