— Она мирная, никого не трогает. И в деревню начала выходить только последние пол года. Дарья её надысь видела, из хлева выскочила. Бабы говорят дитё у неё, — говорил дед, скручивая самокрутку.
Павел посмотрел на Михаила, тот сидел раскрыв рот и слушал деда.
— Дед, а как она вообще оказалась в лесу?- спросил Михаил.
— Да кто ж её знает, внучок. Может в тайге потерялась. А может какая мать, кукушка недоделанная, в лесу оставила на смерть, а она возьми и выживи. Никто не знает, внучки, она просто есть, и всё,- отвечал дед, пуская дым через нос.
— И что, никто не пытался её поймать?- спросил Павел.
— А на что нам её ловить? Живёт себе и живёт.
Тайга большая, конца и края нет лесам и болотам, в которых немудрено не то, что заблудиться, но и сгинуть бесследно.
Тринадцать лет назад прибежал Иван из леса, лица на нём не было, волосы дыбом, говорить толком не может. Только и смог из себя выдавить, что видел волчицу с волченком. Но волченок и не волченок вовсе, а на человека похож, только на четвереньках бегает. Иван как увидел их, так и корзину свою с грибами бросил.
Долго потом люди в деревне судачили, даже в тайгу всей толпой ходили, но не видали волчицу со странным детенышем. Видать в самую чащу увела, берегла. Поговорили люди, да и забыли, деревня праздности не любит, языками чесать некогда.
— Миха, это же сенсация, — вполголоса говорил Павел, сидя на заваленке.
— Сенсация то она сенсация, но без подкрепления фактами она выеденного яйца не стоит, — отвечал Михал, задумчиво смотря на звёзды.
Некоторое время братья сидели молча, погруженные в свои мысли.
В соседнем дворе залаяла собака. Михаил подошёл к забору и припал к щели. Вдруг он замахал рукой.
— Пашка, быстрей иди сюда.
Из соседнего двора выбежало существо похожее на человека, но в то же время не и не человек. Длинные, грязные волосы прикрывали тело и волочились по земле, так как существо передвигалось на четвереньках.
— Миха, это же она, — зашептал Павел.
Существо повернуло голову в сторону забора, оскалило зубы, и издало звук похожий на волчий рык.
Она быстро удалялась в сторону тайги, прочь от деревенских огней и тревожных запахов. Туда, где ждёт детёныш, мягкий комочек, который постоянно хочет есть.
Стая волков была её семьёй до тех пор, пока она не принесла запах чужака.
В медвежью яму она угодила под утро. Через некоторое время пришёл он. Испугался. Долго смотрел вниз, пока она металась из одного угла ямы в другой, в страхе оскалив зубы. Потом он опустил в яму бревно. Она осторожно вскарабкалась по нему. Достигнув верха она собралась бежать, но потеряла сознание от удара по голове.
Придя в себя она с трудом могла шевелится, болела голова и, неизвестная до сего дня, боль в паху пронзила всё тело. Ноги были в крови и болел живот.
Стая изгнала её. Она изменила стае с чужаком. Она стае чужая.
Через девять месяцев у неё родился детёныш, такой же как она, дикий волченок.
— Ты видел, Миха? Это она, та баба из леса, — в восторге кричал Павел.
— Ух, ну и страшная же. А зубы какие, такие шею перекусят в один миг, — отвечал Михал.
— Миха, мы должны найти её логово, — сказал Павел.
— Давай только утром, в ночи я в тайгу не пойду, — ответил Михаил, поднимаясь на крыльцо.
На рассвете дед сидел на заваленке, опираясь на костыль и пытался вразумить внуков:
— Эх, худое дело вы задумали. Зачем она вам сдалась? Живёт себе и живёт, нечего её тревожить.
— Дед, не очкуй, всё будет хорошо. Вот увидишь, мы станем знаменитыми.
Дед покачал головой, махнул рукой, но ничего не ответил.
Долго они бродили по тайге, искали следы, изучали сломанные ветки. Сели передохнуть на поваленном дереве.
— Пашка, ничего у нас не выйдет, она зверюга, хитрая, логово небось в самой чаще сделала, — говорил Михал, нарезая копчёное мясо.
— Погоди, сейчас отдохнём, и сходим вон туда. Если и там ничего, то тогда домой, — отвечал Павел, указывая за бурелом.
— Тссс, слышишь ветка хрустнула, — тихо произнес Павел.
Михаил пригнулся, взял в руки ружьё.
Вдруг из-за кустов выбежала фигура женщины.
— Миха, смотри, она. Быстрый, стреляй, стреляй в неё, а то убежит, — кричал Павел.
Михаил попал со второго раза. Стрелял по ногам, чтобы не повредить экспонат, как выразился Павел.
Раздался душераздирающий вой раненого зверя.
Боль пронзила лодыжку, в глазах потемнело. Страх. Паника. Отчаяние. Быстрее в логово. Спрятаться. Спасти детёныша.
Она бежала на четвереньках, волоча раненую ногу по земле. Кровавый след оставлял предательскую дорожку.
Они видели, как она заползла в шалаш.
— Попалась, — смеялся Павел.
— Что будем делать? — спросил Михаил, обходя шалаш вокруг.
— Сейчас мы её выкурим оттуда, — ответил Павел, обкладывая шалаш сухими листьями и ветками.
Загорелось мгновенно, едкий дым тут же проник внутрь. Прижимая детеныша к груди она выскочила наружу и тут же получила прикладом по голове.
— Миха, давай быстрей связывай ее, а то очнётся.
Пока они связывали ей руки и ноги, детеныш лежал на земле и плакал, как ребёнок.
— Пашка, а со зверенышем что будем делать? — спросил Михаил.
— А вот что, — ответил Павел, и бросил детеныша в огонь.
— Ты дебил? Он же живой, — бросился на брата Михаил.
— Сам ты дебил. Что мы с двоими делать будем? Нам и одной сенсации хватит. Крепко связал?
— Нормально?
— Тогда бери её и пошли.
Домой вернулись уже к сумеркам.
— Вот же окаянные, выловили всё-таки, — качал головой дед.
— Ты смотри какая она страшная, а воняет от неё, ну точно зверюга, — хохотал Павел.
Она пришла в себя, когда очутилась запертой в сарае.
— Ох, не к добру это, худое дело вы затеяли, — причитал дед, прислушиваясь к вою и звериным рыкам, доносящимся из сарая.
Павел смеялся:
— Дед, завтра утром мы позвоним куда надо и уже вечером нас будут по телеку показывать.
Ночь была тёмная и безлунная, шёл дождь.
Она металась и затихала, снова металась и выла от бессильного отчаяния.
Снаружи послышался шорох, она забилась в угол.
Дверь тихо открылась, на пороге стоял дед.
— Беги милая, беги, — сказал он, шаркая к крыльцу.
Она бежала, не чувствуя боли в раненой лодыжке. Сердце стучало и готово было выпрыгнуть из груди, предчувствуя беду.
От шалаша осталось пепелище, угольки гасли под каплями дождя.
На всю тайгу раздался крик не похожий ни на звериный, ни на человеческий. Так кричит самка, потерявшая своего детёныша. В тайге завыли волки.
Толпа людей собралась возле дома.
— Я им говорил, я их предупреждал, зря они это затеяли, — говорил дед, раскачиваясь из стороны в сторону.
Из дома выносили носилки с двумя телами.
— Я говорил ему, не надо было ребенка в огонь…он не послушал ..она пришла…она хотела нас убить, — запинаясь, рассказывал следователю Михаил.
Она вернулась. Глаза горели безумным огнем. От деда пахло спасением, дед друг.
Павел и Михаил. От них пахло огнём, от них пахло её детенышем. Со звериным рыком она рвала горло Павла зубами.
Михаил схватил ружье, раздался выстрел.
— Успокойтесь, всё хорошо. Давайте вы позже его допросить, у него шок и истерика, — говорил врач скорой помощи, делая укол Михаилу.
Заголовки местных газет пестрели сенсацией:
" В тайге была обнаружена женщина-маугли. Она до смерти загрызла одного из своих спасителей. Брат погибшего был вынужден пристрелить её. Проводится расследование."
