Бетховен не мог сочинить ни строчки, не занявшись прежде вышиванием, Шуберт творил только по ночам и только на крыше своего дома, а Римский-Корсаков мастерил из бумаги и кораблики, пуская их в тазу, потому что для вдохновения ему, видите ли, необходимо было созерцать «маячившую на горизонте» флотилию.
Воительница Жанна слышала «голоса», помогавшие ей, юной необразованной пастушке, руководитель профессиональной армией. Действиями Гоголя управлял некий «человек в черном», он «учил» писателя создавать бессмертные произведения, он же приказал придать огню последнюю часть «Мертвых душ».
В психиатрии это называется «чувством сделанности», когда человек уверен, что Некто думает за него и полностью управляет его действиями.
Эпилепсия Наполеона и паранойя Сталина не помешали им стать великими политиками. А Ван Гог со своим отрезанным ухом? Неужели маниакально-депрессивный психоз? А столь свойственная психическим расстройствам бесконечная смена настроений у Врубеля? А Достоевский со своей чрезмерной замкнутостью? Как это похоже на аутизм, то есть уход в себя, отгороженность от внешнего мира.
Там где она, грань между причудами большого творчества и болезнью, до недавнего времени считавшейся практически неизлечимой?
Понятие шизофрении известно уже более 100 лет. Но за это время практически ничего не изменилось в понимании причин ее возникновения, кроме того, что во время болезни происходит нарушение химического баланса медиаторов в рецепторах головного мозга.
Известно также, что шизофрения — наследственное хроническое заболевание, которое может «выстрелить» в любом поколении, и страдают им чаще мужчины.
Мысль о нейровирусной природе недуга, возможно, возникла тогда, когда было замечено, что кроме талантливых творческих личностей ( в основном, художников) шизофрения очень «любит»… врачей-психиатров. Быть может, они просто заражаются от своих пациентов?
Но, с другой стороны, если бы это было так, мы бы не сумели избежать психоэпидемий, подобных эпидемиям гриппа. А статистика настаивает на том, что в течение века число больных в мире ни на гран не увеличилось. Шизофренией как страдал, так и страдал 1% населения (депрессиям подвержено от 10% до 17%), причем вне зависимости от веры, экономического положения страны, уровня благосостояния и образования.
Другими словами, социальных предпосылок для заболевания нет никаких. Не влияют на нее ни катастрофы, ни стихийные бедствия, ни войны.
«Загадка психиатров», скорее всего, в том, что порой в психиатрию идут люди, склонные к шизофрении. Чувствуя, что отличаются от других, они хотят разобраться в себе, для чего и поступают на философский, психологический факультеты либо в медицинский на психиатрию.
Можно найти объяснение и для «гена гениальности». Ощущая свою непохожесть на окружающих, шизофреники начинают пробовать себя везде и… находят. Ведь недаром говорят, что бездарных людей нет, есть те, кто не сумел отыскать область своей гениальности.
Впрочем, процент больных шизофренией, видимо, мог бы быть несколько выше, но, как и прочие психические расстройства, эта болезнь достаточно плохо выявляется.
Долгие годы нам внушали, что шизофреник — социально опасный элемент, что от него надо держаться подальше, что психоз — это навсегда. А кому хочется попасть на учет к врачу и стать изгоем общества?
Психиатрия была закрытой темой, и миф о ее секретности тщательно поддерживался самими же врачами. На самом деле, шизофрения — точно такое же заболевание, как гипертония или грипп. И сегодня стало совершенно очевидно, что она излечима.
