СВО на Переломе: Когда Ждать Завершения и Что Ждет Мир После?
Вопрос о сроках окончания специальной военной операции на Украине продолжает оставаться в центре напряженного общественного и экспертного внимания. Май 2025 года принес события, которые многие интерпретируют как возможные предвестники развязки длительного конфликта. Перемирие в дни празднования 80-летия Победы, возобновление прямых российско-украинских переговоров в Стамбуле после трехлетнего перерыва, активные телефонные дипломатические консультации между лидерами России, Украины и США, а также крупнейший за последнее время обмен военнопленными – все это создало почву для осторожных надежд и новых прогнозов о перспективах мира.
Президент России Владимир Путин в своих недавних выступлениях, включая документальный фильм «Россия. Кремль. Путин. 25 лет», последовательно подчеркивает неизменность первоначальных целей СВО. Он видит их в устранении глубинных причин конфликта и создании гарантий долгосрочной стабильности и безопасности для России и русского мира на сопредельных территориях.
«Этот результат — это устранение причин, которые вызвали этот кризис, создание условий для долгосрочного, устойчивого мира и обеспечение безопасности российского государства, обеспечение интересов наших людей на тех территориях, о которых мы всегда говорим, там, где проживают люди, считающие русский язык родным языком и считающие Россию своей родиной», — заявил президент.
При этом он выразил твердую уверенность в неизбежности мирного соглашения с Украиной, обозначив это лишь как вопрос времени.
Однако внутри политического истеблишмента России звучат разные оценки относительно конкретных временных рамок завершения операции. Виктор Соболев, член комитета Госдумы по обороне, в интервью RTVI акцентировал внимание на безусловном приоритете выполнения задач денацификации и демилитаризации. Он прямо указал, что срок окончания СВО напрямую зависит от достижения этих целей, будь то 2025 или 2026 год.
«Достигнем в этом году — значит, в этом году закончится, в следующем — значит, в следующем», — заявил Соболев.
Парламентарий видит окончательное решение украинского вопроса в создании Союзного государства России, Белоруссии и Украины, полагая, что только такое объединение обеспечит подлинную безопасность и решит проблемы денацификации и демилитаризации, так как «мы не братские народы, мы один народ».
Его коллега по комитету, Андрей Колесник, настроен более оптимистично в отношении сроков. Он предполагает, что основная фаза СВО может завершиться в течение года, связывая это с устойчивым продвижением российской армии и, что не менее важно, с «моральным надломом» противника.
«По факту решится, я думаю, что в течение года… Самое главное — морально подломились враги, а это даже страшнее, чем отсутствие оружия», — отметил Колесник.
Депутат напрямую увязывает недавнюю готовность украинской стороны к переговорам именно с успехами российских войск на поле боя, чего, по его словам, ранее не наблюдалось.
Возобновление диалога в Стамбуле, пусть пока на предварительном уровне, и активизация контактов с участием США, указывают на поиск сторонами, под давлением различных факторов, путей к политическому урегулированию. Крупный обмен пленными также интерпретируется как шаг, направленный на создание хотя бы минимального уровня доверия для дальнейших переговоров.
Эксперты в области международных отношений и военного дела осторожны в прогнозах точной даты завершения СВО, подчеркивая высокую степень неопределенности и зависимость от множества переменных: военных успехов, внутриполитической ситуации в Украине и странах-союзниках, геополитической конъюнктуры и готовности сторон идти на компромиссы. Тем не менее, майские события 2025 года, особенно прямые переговоры, воспринимаются как значимый сдвиг после длительного периода дипломатического тупика.
Обсуждение будущего после завершения СВО выходит далеко за рамки двусторонних отношений России и Украины. Эксперты прогнозируют серьезную перекройку геополитической карты Европы и системы безопасности. Вопросы будущего статуса территорий, входящих сейчас в зону СВО, гарантий безопасности для России, формата отношений между Москвой и Киевом, а также роли западных стран в послевоенном устройстве региона становятся предметом интенсивного анализа. Успех или провал текущих дипломатических инициатив во многом определит не только сроки окончания боевых действий, но и контуры новой реальности в Восточной Европе на десятилетия вперед.
