На каникулы в деревню я приехал гордый, как… не с чем сравнить. Карман рубашки жёг документ, который требовал немедленного предъявления. И было кому. Из шестерых дядьёв по матери больше половины шоферили по колхозам. Это только родные. А есть ведь ещё двою(и более)родные и прочие члены клана.
Дядья мимоходом глянули на мои — с пылу, с жару — автомобильные корочки, в каковых значилась не только презренная категория «B», но и солидная «С», и скептически хмыкнули:
— Водила, говоришь?
— Водила, — с вызовом ответил я.
— Ну, щас проверим…
Июнь набирал обороты — лопухи колосились, свиньи поросились, над раскалённой солнцем кабиной ЗИЛа 157, стоявшего во дворе, мерцало турбулентное марево. На столе появилась бутылка водка и стакан с ортодоксальным количеством граней. Набулькав до риски, мне сказали:
— Пей.
Закусить не предложили. Я выпил. С непривычки это был сильный удар, но молодой тогда ещё организм его выдержал.
— Ну, пошли, — недобро ощерившись, сказали дядья.
Я понимал, что они ищут повода для повеселиться по результатам ожидаемого эпик–фйэла. Меня не то чтобы долюбливали, ибо городской. И я знал, где именно они его ожидают. Те, кого учат только на легковушку, не представляют — как давить носком ноги на стартёр и одновременно пяткой на акселератор, как обходиться с несинхронизированными коробками передач посредством перегазовок и двойных выжимов сцепления. Это сакральное знание доступно лишь избранным. Но у меня за плечами было больше полусотни часов наката на ГАЗ–52. Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!
Однако, дядья решили усугубить шоу:
— Езжай туда, — сказали мне и махнули рукой.
— Куда? — не понял я.
— К деду на выселки съездим.
Я напрягся: направление, в котором было махнуто, не совпадало ни с одной из близлежащих дорог. Кругом громоздились холмы и расстилались огороды Рязанской губернии. Что ж, попробуем…
И мы поехали… Конечно, 157–й ЗИЛ — это вам не 52–й ГАЗ. Настоящий армейский пепелац — машина тяжёлая, а усилителей никаких. На руль приходится наматываться всем своим не особенно массивным туловом. А возвратное движение руля в колее, оказывается, может быть таким резким, что он способен перебить пальцы своими тонкими твёрдыми спицами, если зазеваешься.
Под колёса уходили грядки, косогоры и ручьи, кабина полыхала жаром, в ливерах клубился стакан водки. Но до деда я, блять, доехал! Выпав из кабины, я стравил под смородиновый куст свой богатый внутренний мир и продолжил валяться, не в силах встать. Меня похлопали по плечу:
— Вставай, водила, экзамен сдал.
